Так странно... Я стою здесь уже несколько часов... и вспоминаю. Холодный ветер, пронизывающий меня насквозь, растрепал мои волосы и осушил давно мои слёзы. Кажется, я больше не могу плакать. Но также я не могу сейчас двинуться с места. Я помню... Помню тебя... Помню каждое мгновение моей жизни, ведь она была полна тобой... Я помню....

- Асума! Куренай! Да прекратите вы уже наконец!! Мне осточертели ваши вечные разборки!
- Сенсей, вы сами поставили нас работать в паре... - окончание фразы подразумевало "вот сами и виноваты". Твой голос был спокоен, но глаза сверкали злостью. Мне всегда каким-то образом удавалось достать непоколебимого, спокойного тебя. Добродушный, весёлый, ты всегда ругался только со мной. И я, пожалуй, даже гордилась этим.
- Сильный синоби должен уметь хорошо работать в любом составе команды! А не проваливать каждую миссию! - а вот это уже была откровенная шпилька в мою сторону. Ты никогда не проигрывал. Если мы и проваливали миссию – это была исключительно моя вина. Моя глупость, невнимательность. Ты всегда был сильным, смелым, опытным – настоящим синоби и уже был дзенином, в то время как я еле-еле достигла звания тюнина. Нас поставили работать в одной команде, потому что все остальные по командам уже были распределены. Наш третий товарищ погиб вовремя одной переделки, и теперь на миссии мы ходили либо вдвоём, либо с сенсеем.
- А ты, Асума, мог бы и не обращать внимания на едкие реплики Куренай. Не ребёнок же уже, а взрослый синоби – мог бы остепениться! – и снова намёк на пропасть, лежавшую между мной и тобой. Пропасть в опыте, способностях, умении. А я ведь всегда пыталась быть такой, как ты. Быть сильной, смелой, признанной... А ещё я хотела, чтобы ты меня заметил... Чтобы заметил то, как я стараюсь, как тренируюсь, чтобы увидел во мне не просто вечно дразнящуюся девчонку, а достойную напарницу, друга,... девушку.
- Ладно, пойдём. Вас ждёт Хокаге, – эти слова означали новую миссию, а значит очередную для меня попытку доказать, что я что-то значу... И я не хотела её упускать.
Третий, как обычно, ждал в своём кабинете. Он задумчиво перебирал какие-то бумаги и не сразу заговорил. – Хм... Разведка доложила, что к деревне пробираются вражеские синоби-отступники. Они уже попытались напасть на один из наших отрядов, отправляющихся на задание...
- Отступники? Но... что им понадобилось?
- Вот уж чего не знаю... Ваша задача – ликвидировать врагов и после доложить мне. Их немного: всего пятеро, если не ошибаюсь. Но они разделились. Пойдёте вдвоём. Командиром будет Асума.
- Но... – я снова возмутилась. Снова я в тени, я вторая...
- Никаких «но»! Куренай, прекрати уже наконец этот детский сад! – сенсей грозно прервал мою, собиравшуюся начаться, пламенную речь. – Если назначили Асуму командиром, значит, так оно и будет! Постарайтесь прекратить эти глупые разборки. И не провалите задание, всё ясно?
- Да, ясно... – я была подавлена и разбита, но сдаваться совсем не собиралась...

- Значит так... Одну группу синоби из трёх человек видели чуть южнее на расстоянии примерно около 15 километров, а вторую на юго-востоке на расстоянии примерно в 13 километров в составе 2 человек. Сначала, мы направимся на юго-восток и разберёмся с ближайшей от нас компанией, не думаю, что это будет трудно. После срежем путь – я знаю короткую дорогу - и нападём на третью группу. План понятен?
- А не проще ли разделиться? Раз уж всё так легко... Быстрее будет, – я еле удержалась, чтобы не съязвить.
- Не проще. По отдельности труднее будет с ними быстро расправиться. Тем более, что одну я тебя не отпущу.
- Снова не берёшь меня в расчёт?! Думаешь, не справлюсь?! - я опять начинала злиться...
Ты вздохнул и покачал головой. – Слушай, мне уже всё это действительно надоело. Делай, как хочешь.
- Вот и отлично! Тогда встречаемся здесь. Смотри, что б мне тебя ещё ждать не пришлось... – я гордо развернулась и направилась на юг. Я прекрасно понимала, на что шла, но мне необходимо было доказать, что я сильная.
Прошло не так много времени до того момента, как я поняла, что враг уже близко. У меня была готова тактика нападения, я сама была настроена на победу, и если бы не моя невнимательность – всё бы повернулось иначе. Я попалась на банальное гендзюцу. На технику, создающую иллюзию страха - безумного, переполняющего всё внутри ужаса. Я не могла пошевелиться. И вместо того чтобы рассеять технику, я окунулась в чужую иллюзию с головой и не вернулась даже тогда, когда моё плечо рассёк кунай. Ноги подкосились, я упала на колени. Я не могла шевельнуться от шока даже тогда, когда техника рассеялась, и я увидела ухмыляющегося синоби, кидающего второй кунай куда-то в область моей головы.
Я бы не смогла увернуться, если бы не ты. Заслонив меня собой, ты без труда отбил кунай и бросился на противников. Скорость твоих движений поражала, а лёгкость, с которой ты расправился с врагами, полностью оправдывала звание дзенина. Но мне было не до красоты боя... «Я... снова... проиграла?» - мысль, крутившаяся у меня голове и причинявшая невероятную боль. Я сжала кулаки так, что ногти до крови разодрали ладонь, а когда ты подошёл ко мне, я почти кричала, мой голос срывался, и я не могла уже ничего с собой сделать. – Зачем?! – наверное, я хотела тогда сказать «спасибо», но сорвалась... - Зачем ты пришёл?! Я не просила тебя о помощи!!... Пусть... пусть бы лучше убили!... – я не хотела плакать, но ситуация уже полностью вышла из-под моего контроля. – Я опять слабая.... Я снова... провалилась... Снова проиграла!... – вера в себя окончательно оставила меня, а внутри бушевала самая настоящая истерика; слёзы хлынули наружу. На твоём месте я бы просто ушла... но ты остался. Ты опустился рядом, обнял мягко меня за плечи. Так тепло, ласково, без упрёка звучал твой голос, а твои слова до сих пор раздаются у меня в голове: - Не важно, что ты не смогла победить на этот раз... Никто не застрахован от ошибок. Настоящий синоби – не человек, у которого всё всегда получается, а человек, который преодолевает трудности благодаря своей внутренней силе – силе духа. И ты сильная, я знаю это. Просто не теряй веру в себя, и всё получится... – я, следуя какому-то внутреннему порыву, прижалась к тебе и заплакала ещё сильней, словно бы выпуская всё то, что накопилось во мне, а ты гладил меня по волосам и говорил тихо какую-то успокоительную, но ужасно приятную чушь. С тех пор мы больше никогда не ссорились.
Потом я тоже стала дзенином, у нас обоих появились ученики. Мы стали часто встречаться, болтать о них, смеялись над тем, какие они нелепые и как похожи на нас самих в их возрасте. Несмотря ни на что я продолжала совершенствоваться, а ты помогал мне в тренировках, поддерживая меня и радуясь моим успехам.
Вскоре я нашла цветы, лежащие на пороге моего дома. Пожала плечами, удивилась, поставила в вазу, однако значения, в общем-то, не придала. Цветы появлялись на пороге каждую неделю. Я пыталась выяснить незаметно – кто это такой хороший их оставляет, однако все делали вид, что ничего не знают. А однажды я поймала тебя почти на «месте преступления». Вернувшись намного раньше обычного, я, подойдя к своему дому, застала тебя, положившим на порог букет красивых белых цветов и уже спускавшимся с лестницы. Ты так смешно выглядел, когда понял, что я тебя заметила. Покраснел и не знал, куда прятать глаза, словно мальчишка, которого застукали за списыванием. Картина меня умилила, я начала подниматься наверх, чтобы поговорить с тобой, но ты начал разговор первым.
- Куренай... – почему-то твой голос внезапно стал слишком хриплым, и было видно, что каждое слово даётся тебе очень тяжело. - Ты... станешь... моей женой? - я чуть с лестницы не упала от такого начала беседы. Предложение было, мягко скажем, неожиданным, однако отказаться было просто невозможно... Ведь я... действительно тебя любила... Люблю... И каждый раз, когда я тебя видела, моё сердце ускоряло свой темп в несколько раз, а взгляд то и дело останавливался на твоих спокойных, внимательных глазах. Я чувствовала себя безумно счастливой, я таяла в твоих руках, и мне бы хотелось чтобы так было вечно... Но я не властна над нашей судьбой...

В тот самый день я не хотела тебя отпускать. Словно бы чувствовала приближение беды, чувствовала, как рвётся связывающая нас нить. Но ты всегда был упрямым и верным своим обязанностям. Ты не мог отказаться от миссии, остаться со мной. А я так и не смогла тогда тебе сказать, что беременна, отложив это важное сообщение на «потом». Не подозревая ещё, что «потом» не случится.

Асума... Мне... сейчас так холодно... и так больно, что сердце разрывается на множество мелких кусочков. Я, наверное, медленно схожу с ума от этой боли и одиночества. И именно поэтому сейчас стою и мысленно разговариваю с надгробием. Глупо, правда, милый?... С твоей смертью мой мир разрушился и теперь лежит в руинах, а у меня нет сил строить его заново. Очень поддерживают твои ученики, хотя им и самим несладко, но когда я одна... мне так холодно... Я до сих пор не могу поверить, что тебя рядом нет... Что вместо твоих тёплых, спокойных глаз эти серые буквы на мемориале, а вместо мягких, сильных рук меня обнимает пронизывающий, могильный ветер... Ты всегда был смыслом моей жизни и огромной её частью... Теперь же там зияет пустота, которую заполняет только надежда... Надежда на то, что ты слышишь меня...
И... Если ты действительно слышишь сейчас...
Знай, ты навсегда в моём сердце.